Печат

Его нельзя было запугать

Автор „Русия днес“. Пуб­ли­ку­вана в Взгляд

Исполнилось 160 лет со дня рождения выдающегося русского государственного деятеля Столыпина

Неделю назад, 14 апреля, испол­ни­лось 160 лет со дня рож­де­ния Петра Арка­дье­вича Сто­лыпина (18621911), выдающегося реформа­тора в обла­сти эко­номи­че­ского и социально-​политического раз­ви­тия Рос­сии. В Рос­сийской исто­рии най­дется не много госу­дар­ствен­ных дея­те­лей, срав­нимых с ним по масштабу даро­ва­ния, сосре­до­то­чен­ной в одних руках вла­сти, по силе искрен­ней веры в будущее своей страны. Размещен­ная на пор­тале Пре­зи­дент­ской биб­лио­теки кол­лекция „П. А. Сто­лыпин” вклю­чает циф­ро­вые копии раз­лич­ных докумен­тов: пере­писку, тек­сты выступ­ле­ний, зако­нопро­екты, справки и другие мате­ри­алы, касающи­еся дея­тель­но­сти Госу­дар­ствен­ной думы и многого другого.

На фоне кро­ва­вого зарева рус­ской рево­люции 1905 года выдви­ну­лась его фигура — изящ­ная, благо­род­ная, муже­ствен­ная и талант­ли­вая, и Рос­сия с радо­стью уви­дала, что она еще спо­собна в тяже­лые дни своей исто­ри­че­ской жизни выдвигать на помощь осла­бевшей и поникшей силами госу­дар­ствен­ной вла­сти даро­ви­тых и любящих родину сынов…” — читаем в „Брошюре с биографией П. А. Сто­лыпина”, изда­ние 1911 года.

26 апреля 1906 года Нико­лай II назна­чил 44-​летнего Сто­лыпина гла­вой Мини­стер­ства внут­рен­них дел, а уже 8 июля — гла­вой пра­ви­тельства. На поли­ти­че­ской сцене появился премьер-​министр новой формации, воле­вой и реши­тель­ный, но вме­сте с тем со здо­ро­вым кон­сер­ва­тизмом, при­знающим только эво­люци­он­ный путь развития.

К этому времени за пле­чами Сто­лыпина — годы успеш­ной адми­ни­стра­тив­ной службы. Он был губер­на­то­ром Гродно, а затем — Сара­това, едва ли не глав­ного очага кре­стьян­ских и рабо­чих вол­не­ний. Сто­лыпин лично ездил по губер­нии с казац­кими разъез­дами, увеще­вая бун­тующих. Памя­туя об опыте обще­ния с кре­стья­нами, Сто­лыпин, став во главе каби­нета мини­стров, сразу же при­нялся за усовершен-​ствование зако­но­да­тельства в этой обла­сти. Указ „О допол­не­нии неко­то­рых поста­нов­ле­ний действующего закона, касающихся кре­стьян­ского зем­ле­вла­де­ния и зем­леполь­зо­ва­ния” от 9 ноября 1906 года был направ­лен на постепен­ный отход от общин­ного зем­ле­вла­де­ния, созда­ние проч­ного класса имущих кре­стьян, урав­ни­ва­ние их в пра­вах с осталь­ным насе­ле­нием импе­рии. „Итак, наша глав­ная задача — укрепить низы, — цити­рует премьер-​министра Алек­сандр Изгоев, юрист и пуб­лицист, автор книги о Сто­лыпине. — В них вся сила страны! Их более ста мил­ли­о­нов! Дайте госу­дар­ству два­дцать лет покоя, внут­рен­няго и внеш­няго, и вы не узна­ете нынеш­ней России!”

В своей речи в Госу­дар­ствен­ной думе 10 мая 1907 года Сто­лыпин обру­шился с рез­кой кри­ти­кой на сто­рон­ни­ков захвата земель. Он счи­тал недопу­стимым пред­лага­емое „меха­ни­че­ское” реше­ние кре­стьян­ского вопроса путем дележа земли, счи­тал, что это сродни „триш­ки­ному каф­тану”, когда чтобы сшить рукава, отре­зают полы. В заклю­че­ние этой знаме­ни­той речи Сто­лыпин (обер­нувшись к сидящим в Думе социал-​демократам и эсе­рам) про­из­нес фразу, ставшую крыла­той: „Им нужны вели­кие потря­се­ния, нам нужна вели­кая Россия!”

Реформа 1906 года заду-​мывалась в про­ти­во­вес кре­стьян­ским вол­не­ниям, и действи­тельно — после при­ня­тия зако­нов вол­не­ния пошли на спад. Одно­временно активно про­во­ди­лось пере­се­ле­ние кре­стьян с целью осво­е­ния земель на Урале, Даль­нем Востоке, в Казах­стане. „У него име­лось устой­чи­вое пред­став­ле­ние о геопо­ли­ти­че­ской роли этого реги­она, — читаем в пре­ди­сло­вии к биб­лиографи­че­скому ука­за­телю „Петр Арка­дье­вич Сто­лыпин и Сибирь”. — В марте 1908 года, выступая в 3-​й Госу­дар­ствен­ной думе, пред­се­да­тель Совета мини­стров под­черк­нул: „Не забы­вайте, господа, что рус­ский народ все­гда созна­вал, что он осел и окреп на грани двух частей света. Это его созна­ние выража­лось все­гда и в стрем­ле­нии к пере­се­ле­нию, и в народ­ных пре­да­ниях, оно выража­ется и в госу­дар­ствен­ных эмблемах. Наш орел, насле­дие Визан­тии, — орел двуглавый”.

Уси­лия Сто­лыпина и пра­ви­тельства дали впе­чат­ляющие результаты — даже, несмотря на то, что спе­ци­ально создан­ное Пере­се­лен­че­ское ведом­ство плохо справ­ля­лось с пере­воз­кой людей и их устройством, с 1906 по 1916 год более 3 мил­ли­о­нов кре­стьян начали новую жизнь на новых зем­лях. Премьер-​министр, пыта­ясь спа­сти оте­че­ство от надвигающейся рево­люци­он­ной волны, был сто­рон­ни­ком уже­сто­че­ния части зако­нов, наста­и­вал на необ­хо­димо­сти военно-​полевых судов. Воз­ражавшим про­тив этого премьер-​министр гово­рил: „Бывают, господа, роко­выя минуты в жизни госу­дар­ства, когда… над­лежит выби­рать между цело­стью тео­рий и цело­стью отечества”.

Дея­тель­ность Петра Арка­дье­вича Сто­лыпина, воплощавшего свои реформы желез­ной рукой, не нахо­дила одоб­ре­ния у опре­де­лен­ной части поли­ти­ков. В речи 6 марта 1907 года он твердо опре­де­лил свою позицию по вопросу рево­люци­он­ных „напа­док” на пра­ви­тельство: „Эти нападки рас­счи­таны на то, чтобы вызвать у пра­ви­тельства, у вла­сти пара­лич и воли, и мысли, все они сво­дятся к двум сло­вам, обращен­ным к вла­сти: „Руки вверх”. На эти два слова, господа, пра­ви­тельство с пол­ным спо­койствием, с созна­нием своей правоты может отве­тить только двумя сло­вами: „Не запугаете!”.

Петр Арка­дье­вич, однако, ясно созна­вал, что он — лицо, пожерт­во­ван­ное благу реформи­ро­ван­ной Рос­сии, — писал Алек­сандр Изгоев. — Уходя из дому, он, по его сло­вам, никогда не был уве­рен, что вер­нется цел и невре­дим, и все­гда чув­ство­вал себя под Дамо­кло­вым мечом опас­но­сти. Вопрос сво­дился только к тому: когда и где про­бьет его послед­ний час”.

О том, что его жизнь посто­янно нахо­ди­лась под угро­зой, гово­рит, напри­мер, „Письмо ано­ним­ного автора Сто­лыпину П. А. с преду–

пре­жде­нием, чтобы он не летал на аэропла­нах”, отправ­лен­ное в сен­тябре 1910 года. Всего же за шесть лет было предпри­нято десять попыток убить премьер-​министра.

Роко­вым ока­зался выст-​рел, нане­сен­ный в Киеве Дмит­рием Богро­вым. В 1911 году Нико­лай II вме­сте с пра­ви­тельством при­был в город по слу­чаю открытия там памят­ника Алек­сан­дру II. 14 сен­тября в Киев­ской опере давали оперу „Сказка о царе Сал­тане”. Во время ан-​тракта убийца двумя выстре­лами в упор из бра­у­нинга ранил главу пра­ви­тельства. Об этом и преды­дущих про­ис­ше­ствиях подробно расска-​зывают мате­ри­алы элек­трон­ной кол­лекции Пре­зи­дент­ской биб­лио­теки, собран–

ные в раз­деле „Поку­ше­ния и убийство”.

18 сен­тября 1911 года Петр Арка­дье­вич Сто­лыпин скон­чался. „Все поняли, что слу­чи­лось нечто очень важ­ное, жесто­кое, непо­пра­вимое, что затума­ни­лась опре­де­лен­ная исто­ри­че­ская пер­спек­тива, и жизнь страны оку­тала томи­тель­ная неиз­вест­ность…” — отме­чено в „Брошюре с био-​графией Столыпина”.

В этом же изда­нии цити­ру­ется ста­тья Льва Тихоми­рова, вышед­шая в июльском выпуске газеты „Мос­ков­ские ведомо­сти” за 1911 год, где Петру Сто­лыпину посвящены такие слова: „Не слу­чайно он попал в свое время на пер­вое место. Тогда на пер­вом месте мог быть только он. Положе­ние было слиш­ком непри­вле­ка­тельно и страшно. Дело, конечно, не в опас­но­сти смерти. Многие отда­вали жизнь свою не менее без­за­ветно. Но страшна была самая труд­ность дела, отнимавшая надежду на успех. В этом отноше­нии у Петра Арка­дье­вича были внут­рен­ние опоры, кото­рых, в такой степени, мне кажется, не обна­ружи­ва­лось у других”.

Время после его гибели пока­зало, что реши­тель­ные реформы, пожа­луй, мог про­ве­сти только такой чело­век, ведь чтобы реа­ли­зо­вать даже самую про­думан­ную про-​грамму, нужна лич­ность очень силь­ная, воле­вая и после­до­ва­тель­ная. Сто­лыпин был именно таким, не зря Нико­лай II иро­нично назы­вал его „императором”.

Он хотел устра­нить хаос и анар­хию, вну­шить уваже­ние и страх внут­рен­ним и внеш­ним врагам. Сам гово­рил, что надо „обно­вить, про­све­тить и воз­ве­ли­чить родину, в про­тив­ность тем людям, кото­рые хотят ее рас­пада”, сдержать напор много­чис­лен­ной фронды, реформи­ро­вать госу­дар­ствен­ное устройство и идти неумо­лимо впе­ред, выводя Рос­сию в пер­вые миро­вые державы. В тяже­лые годы он не про­сто про­из­нес в адрес недоб­роже­ла­те­лей: „Не запуга­ете!”, но и оста­но­вил первую граж­дан­скую войну, раз­вя­зан­ную эсэ­ров­ским тер­ро­ром и кре­стьян­скими бун­тами. Одна­жды в один из труд­ных момен­тов в поли­ти­че­ской жизни Рос­сии он ска­зал так: „Я верю в Рос­сию. Если бы я не имел этой веры, я бы не в состо­я­нии был ничего делать”. (prlib​.ru)